Он — двукратный чемпион СССР по ралли, тренер, преподаватель и методист. По его книгам об автоспорте, изданным более 20 лет назад, училось не одно поколение гонщиков. В Литве на ралли исторических автомобилей он, как и полвека назад, выступает под номером «13».
И только в России Эдвард Георгиевич Сингуринди незаслуженно забыт. Хотя, несмотря на свои 70 лет, он бодр, весел и кипит новыми идеями.
— Эдвард Георгиевич, почему вас сложно встретить на российских соревнованиях?
— Нынешний автомобильный спорт в нашей стране мне малоинтересен. Сборных команд нет, гоняются только «клубники». Но это Клуб Лукойла, Клуб треста парикмахерских, Клуб завода презервативов, Клуб АвтоВАЗа. Сегодня у них есть деньги, а завтра они разорятся. В автоспорте нет системности — как он может развиваться? Во главе автомобильной федерации стоят судьи — что они могут, кроме как честно судить? Безопасность — на уровне 50-х годов. И так далее. Поэтому я и не хожу на гонки. Пытались меня привлечь к проектам по Формуле-1, но там афера на афере, а задача одна — захватить землю, украсть представительские или предпроектные деньги.
— А чем занимаетесь?
— Работаю профессором. Преподаю в университете имени Лесгафта, в Государственном архитектурно-строительном университете (ГАСУ) и в Лесотехнической академии (ЛТА). А чтобы жить достойно, торгую шапками, которые делает моя жена.
В университете имени Лесгафта мы по инициативе ректора В. А. Таймазова в 2007 году создали кафедру автомобильного спорта и безопасности дорожного движения. Поскольку это педагогический вуз, то кафедра готовит людей с базовыми знаниями для преподавательской деятельности: на выходе будут и тренеры по автомобильному спорту, и готовые инструкторы для автошкол. А в ЛТА с конца 80-х до сих пор есть несколько государственных спортивных автомобилей. И они ездят! Тяга молодежи к занятиям делом под названием «автомобильный спорт» не пропала. Никакое отсутствие денег не отбивает желания заниматься действительно мужской работой, оказаться в истинной системе самоутверждения. Только раньше, если ты хотел проявить себя в автомобильном спорте, тебя сначала отправляли подметать двор, а через год уже сажали в экипаж. Сейчас же автомобиль надо покупать на свои.
В середине 60-х Сингуринди был частым гостем и на кольцевых гонках на рижской трассе Бикерниеки. Донором для спортивного автомобиля ленинградца послужил бывший санитарный Москвич — отсюда и характерные фары-искатели на передних крыльях
— Должно быть по-другому?
— Автоспорт — это действительно спорт богатых людей и богатых стран. Но у молодежи должна быть господдержка. За рубежом есть центры, которые координируют помощь государства молодым спортсменам — она достигает 500 долларов в месяц! А потом эти структуры в виде федераций или профессиональных лиг помогают в поиске спонсоров. Конечно, если человек добивается каких-то результатов.
Но вот, допустим, воспитанник ЛТА Дима Воронов поставил свой результат на кон, став в прошлом году вторым в Кубке России по ралли в классе Р11. Дальше что? Та федерация, которая у нас сейчас существует, не только не помогает, но и еще высасывает из него соки. И наш автомобильный спорт не отличается от образования или медицины — без денег ты никто.
— Поэтому он вам и не интересен?
Главные успехи Сингуринди-спортсмена пришлись на ралли — в 1970 и 1972 годах ленинградец дважды выигрывал чемпионат СССР на Москвиче-412
— Как явление — нет. А как источник рациональных приемов обучения простых автомобилистов гонки очень актуальны. У нас по вине водителей гибнет в 10 раз больше, а главное, в 30 раз больше детей, чем в Западной Европе! Даже по официальной статистике МВД, количество аварий с тяжелыми последствиями у водителей со стажем 1—3 года по сравнению с водителями со стажем 10 лет выше в семь раз! А разница между водителями со стажем в три года и в тридцать лет — всего 20 процентов. Такой уровень подготовки новичков — только у нас.
— И при чем здесь гонки?
— Во-первых, гонщик приучен к аутогенной тренировке, то есть мысленно представляет движение и развивает такими методами практические навыки вождения. Эту же методику можно применять и при тренировке простых водителей — с использованием тренажеров.
Второе — автомобильные гонки проводятся на закрытых трассах. Так и учиться надо в изолированных автогородках, и в них избавляться от боязни скольжения и заноса!
А главное — психологические факторы. Даже в ситуации, когда авария неизбежна, профессионал может выбрать вариант с наименьшими последствиями. В представлении простого водителя переворот автомобиля — смертельный вариант, а в автомобильном спорте — обычная техническая ошибка. Надо объяснять, что лучше перевернуться, чем столкнуться с неподвижным препятствием или тем более встречным транспортом. В эти мгновения фактически решается, насколько тяжелой будет авария.
Что уж говорить про правильную посадку, руление… Сотни тысяч новичков — что они, правильно руки на руле держат? Не надо учить их гоняться, но вести себя за рулем автомобиля в докритической и критической ситуациях как спортсмены они просто обязаны.
— Самые известные ваши труды посвящены автоспорту: по глубине проработки материала, по научности подхода равных им до сих пор нет. А есть ли вообще такая наука — об автомобильном спорте?
— Спортивная наука, существующая сегодня, бессильна что-либо сделать для технических видов спорта. Гораздо проще изучить методику, биомеханику, например, легкой атлетики или спортивных игр. В них главным является максимализация результата двигательного действия, а в автоспорте на первом плане — мыслительная деятельность, которая не поддается ни изучению, ни контролю.
— Разве базовые принципы спортивной психологии при подготовке бегуна и гонщика не одинаковы?
— Если только самые общие принципы, философия. Что самое трудное в автомобильном спорте? Ехать медленнее, чем ты можешь! А попробуй тяжелоатлету сказать, что твоя главная задача — поднять меньше, чем ты в состоянии! Поэтому речь идет об оптимизации каких-то очень тонких, многофакторных процессов, которых не знает по большому счету никто.
Эдвард Сингуринди на одном из дополнительных соревнований ралли Каунас 1964 года, проходившем на кольцевой трассе Качергине Тренерский совет. Эдвард Сингуринди (слева) и другой наставник сборной СССР Анатолий Брум (в центре) разрабатывают тактику для эстонского экипажа Ээдо Райде — Георг Валдек
— А когда появилась фраза: «Выигрывает тот, кто может ехать медленнее, чем может»?
— В 1970—1980 годы, когда я уже был тренером, на ралли погибло несколько человек. Я видел, что причинами трагедий стали их собственные ошибки. Огромная цена была за них заплачена! Человек ехал быстрее, чем он может, а этого делать категорически нельзя. Должен быть запас по безопасности, причем в любой сфере деятельности.
— Вы считаете себя более реализованным как гонщик или как тренер?
— Когда я гонялся в 70-е годы, из меня сначала сделали героя, а затем «невыездного». И тогда я понял, что просто езжу, бессмысленно рискую, трачу время и деньги. И в итоге в историю я вошел не своими гоночными достижениями, а тем, что искал и нашел тренерское место в сборной СССР. Я прожил нелегкую жизнь, но всем доволен — неплохая компенсация за несостоявшуюся спортивную карьеру.
— Обязательно ли тренер должен сам быть гонщиком, пусть и бывшим?
— В спидвее был такой Юрий Подвальный. Он никогда не гонялся на мотоцикле. Он просто стоял в центре круга и смотрел. Не вникая в саму технику езды, советовал спортсменам, что нужно изменить. Совершенно уникальный человек!
Книги Профессора об автоспорте, написанные в 70—80-е, актуальны и сегодня
«Кухню» надо знать, но это необязательно. Однако мне мой опыт помогал — из тренеров сборной СССР я был единственным, кто выступал первым водителем, и мои попытки достучаться до спортсмена оставляли больший след, чем наукообразный подход других тренеров.
— А что главное для тренера, на ваш взгляд?
— Я почти двадцать лет твердил спортсменам: никакой я вам не тренер. Вы — сложившиеся личности, и моя задача — не мешать вам, а помогать. Анализировать ошибки, к примеру. Я придумал методику определения сильных сторон каждого пилота — кто лучше ездит по гравию, кто — ночью, кто — на заднеприводном автомобиле. И еще привлек психологов — 30 лет назад! — для того, чтобы они помогали каждому не повторять собственных ошибок. Я был, можно сказать, тренером-организатором. Просто помогал гонщикам и верил в них. Помню один из казусов с людьми из КГБ. (В СССР обычных людей, музыкантов или автогонщиков, выпускали на Запад только в сопровождении сотрудников Комитета госбезопасности — прим. АР). Однажды Йоэл Таммека заблудился в Финляндии с похмелья. И кэгэбэшник мне говорит: «Я видел, он заправил два бака бензина и уходит в Швецию!» Отстраняет меня от руководства командой и дает указание перехватить его там, там и там. Я два квартала проехал, завернул во двор и лег спать. Уже Таммека нашелся, а меня найти не могли.
Словом, я старался людей, которые верой и правдой служили стране и спорту, оберегать от таких неприятностей.
— Почему у прибалтов получалось ездить быстрее, чем у москвичей или ленинградцев?
— Эстонцы сами про себя говорят: если ты хочешь от нас что-то — скажи за три дня. Скорости в автоспорте росли, а осознание опасности у прибалтов словно отодвигалось во времени, запаздывало. Плюс к тому «ехать медленнее, чем можешь» у них от природы, а еще — врожденная бережливость к автомобилю.
Автомобильный спорт — это спорт тончайшей организации и высокой культуры. Общей культуры. Помню, когда я парторгом проехал всю страну в ходе автопробега Рига—Владивосток, ясно понял, что страна под названием Россия в глубинке живет по психической формации, по уровню менталитета, по потребностям примерно на пятьсот или тысячу лет в прошлом. А ведь автомобильный спорт — это спорт высокоорганизованных людей, выросших в тесном общении с автомобилем и нормальными дорогами, а не «гужевых», не видевших с детства ничего, кроме бездорожья.
— И все-таки к гонкам у нас тянутся многие. Что посоветуете начинающим?
— Сегодня вокруг твердят: деньги решают все. Нет! Труд, труд и труд. Если человек заряжен идеей самореализации в автомобильном спорте, надо искать людей, которые занимаются гонками, верой и правдой служить им, жилы из себя тянуть. Если нет у человека денег, то добиться цели все равно можно. Если ты видишь себя в автомобильном спорте — не получится ничего. Если ты видишь автомобильный спорт в себе — все получится!
